Позвольте мне в начале моего скромного выступления прочесть стихотворение замечательного грузинского поэта Симона Чиковани, которые называется «Молитва во время бомбежки». 

Алгетским камнем, чистым, как вода. 

Меж тем, этот алгетский камень, который упоминает Симон Чиковани, есть драгоценность лишь его души, потому что есть маленькая речка Алгетия и этот камушек из этой реки. Примем стихотворение любимого мною поэта за охранительную молитву, чей единственный смысл – защитить, уберечь всех детей, всех людей, все живые существа от грозящей им беды или угрозы. 

Я много раз думала об этой охранительной любви. И теперь, когда жизнь моя уже имеет опыт многих лет, мне просто хотелось бы, чтобы конец ее был достойным. И мне было бы нисколько не жаль эту жизнь использовать для того, чтобы любовь и нежность каким-то спасительным туманом, заслонили глаза того, кто уже избрал обреченную мишень. Но я еще старалась служить переводу, я упивалась переводом. Мне хотелось, чтобы дивная речь другого народа звучала на моем языке, чтобы она была упоительной. И такие удачи у меня были. Но я думаю, когда, вот ночью, перед сном, и ты смотришь сквозь потолок и опять твои глаза влажны и, кажется, что тебе что-то сверкает и, что-то отвечает твоему вопросу, и вот только и просишь: « О, ты, кто надо всем, останови руку убийц, смягчи в это мгновение его сердце». Может быть, если больше любить, если больше думать, то, может быть, и можно заслонить в этот миг, ты не знаешь, но, может быть, в этот миг можно заслонить собою ребенка или другое живое существо. И только этой любовью я могу служить всем вам.