Я представляю журнал, который многие сегодня уже имели возмож­ность полистать, посмотреть содержание этого номера, и рад возможнос­ти сказать, что конкретно этот номер был подготовлен и напечатан, - вся работа велась при поддержке московского Правительства. И у истоков этой работы, точнее скажем, этой идеи, стояла Людмила Ивановна Шве­цова. Я искренне Вам признателен. А Владимир Владимирович Андриа­нов уже на последнем этапе поддержал здравую идею. И вот московский номер, приуроченный ко Дню города, состоялся. 

В связи с этим я хотел бы сказать еще о том, что очень характерно, а может быть, и поучительно - то, как в московском Правительстве ра­ботают над решением национальных проблем. Рядом за нашим столом я вижу директора Московского дома национальностей, который сей­час реставрируется, расширяется, налаживает работу. И все те акцен­ты, все усилия (я не очень включен, скажем, поэтому не полно инфор­мирован обо всем, что в этом плане происходит), но то, что доходит до меня через прессу показывает: здесь, в Москве, есть осмысленная, це­ленаправленная, руководствующаяся положительными импульсами политика. Ясная национальная политика. Этот пример, повторю, по­учителен. Теперь о том, что меня заинтересовало и глубоко тронуло, можно ска­зать, с первых же слов за нашим «круглым столом». Когда выступал с всту­пительным словом Ахсарбек Хаджимурзаевич, я услышал дорогие для меня, любимые имена: Фолкнер, Толстой, звучали и другие имена. Это тот круг, тот идеал в нашем «ремесле», в нашем деле, который нам дорог и ссылка на которых говорит о том, с каким подходом к обсуждаемой теме, на каком уровне мы хотели бы говорить, хотели бы обсуждать проблемы. 

В услышанном было еще созвучие с продуманным и пережитым мною. В частности я имею в виду тему, на мой взгляд, несколько угасшую по ходу разговора - о новых рыночных условиях и о глобализме. На мой взгляд, эта тема, чрезвычайно остра и напрямую касается культуры. 

Два слова о том, как мне видится проблема. Помню давнюю публика­цию в «Литературной газете» путевого очерка с размышлениями филосо­фа-германиста Сфасьяна, который, посетив Западную Германию (Герма­ния еще была разделена), писал о том, как его, германиста-книжника, теоретика, влюбленного в эту страну, разочаровал визит. Он был разоча­рован увиденным воочию и в разговоре со своими «высоколобыми» кол­легами не скрыл разочарования. Коллеги с пониманием слушали его и в конце концов задали очень существенный вопрос: а знаете ли вы другой путь общественного прогресса? Как может развиваться общество, чтобы в результате происходящих экономических, технических и прочих пере­мен не пропало то, что было вычитано когда-то у Гете, Шиллера и пред­ставлялось в виде некой идеальной модели. 

Нужно сказать, что модель, которая сегодня доминирует в мире (чтобы избежать каких-то политических акцентов), я назвал бы «обществом по­требления». И тут же нельзя со всей определенностью не сказать, что рус­ская классическая литература, великие русские писатели, наперед пред­чувствуя такое направление общественного развития, заранее от него отреклись. Т.е. они не принимали скрытый социал-дарвинизм «общества потребления» с его доминантами - денег, карьеры, успеха любой ценой и т.д. и т.д. Может быть, особенно отчетливо это видно в знаменитом ро­мане Гончарова, в противопоставлении Штольца и Обломова. Там рус­ское начало аморфно подчеркнуто и не оформлено. Тем виднее, что Штольц не идеал для Гончарова. Это совершенно очевидно. 

Не стану развивать эту тему. Скажу только, что я - человек нерусский, укорененный в Грузии, но воспитанный русской культурой, я особенно люблю ее подлинный демократизм и благородство. Именно это старомод­ное слово уместно здесь. 

И два слова о проблеме, которая меня чрезвычайно занимает как глав­ного редактора журнала «Дружба народов» и о которой конкретно я хотел бы сказать. В выступлении Людмилы Ивановны эмоционально прозву­чали слова о том, как хорошо мы знали друг друга, узнавали друг друга по популярной в прежние годы, широко переводимой и издаваемой много­язычной литературе из республик. 

К сожалению, сегодня этот процесс в абсолютном кризисе, мы подо­шли к той грани, когда может быть утерян сам инструмент общения - искусство перевода художественной литературы. Сейчас эта профессия абсолютно не востребована. Единственное издание, где она выживает, - это журнал «Дружба народов». Т.е. огромное дело перевода с десятков язы­ков висит на тоненькой ниточке журнала с очень скромными, скудными возможностями. 

 Мы как могли расстарались и даже с помощью Международного Лит­фонда учредили премии за лучший перевод и за лучшее произведение из сопредельных литератур, но скажем прямо, это более чем скромные пре­мии. 

Что удивительно: ведь речь идет о характернейшей особенности рус­ской культуры: вспомним слова Достоевского в речи на Пушкинском юбилее о всеотзывчивости русской культуры. Наверное, потому так ус­пешно сложилось это дело в предыдущий, в советский период, что со­впало с русской всеотзывчивостью и советским интернационализмом. В итоге, за несколько десятилетий была создана первоклассная школа пе­ревода с языков народов Союза. Лучшие мастера этой школы были рав­ноценны лучшим переводчикам с английского, французского и т.д. 

И вот уже 10-12 лет это искусство, эта тончайшая профессия не востребо­ваны, я повторю, нигде, кроме одного журнала с его очень скромными воз­можностями. Реакция госинстанций мирная (а я много лет через структуры СНГ пытаюсь разрешить эту очень важную проблему) при всей очевидной важности и значимости проблемы как для России, так и для сопредельных литератур. Для них это возможность выйти в большой мир, к издателям и читателям десятков стран. Здесь было сказано, что «Дружба народов» рабо­тала как «Байконур», который выводил национальных литераторов на широкую орбиту. Наш журнал и сегодня помогает взломать скорлупу замкнуто­сти. Ведь сейчас мизерными тиражами - буквально для ближнего круга, дру­зей студенческих лет и родни, издаются книги талантливейших Гранта Матевосяна, Чабуа Амирэджиби, Яона Кросса и других. 

Нелепое, бездарное использование с очень низким КПД такого ред­кого вида энергии, как талант. Здесь прозвучали слова, в частности Ше­мякина и других, о том, что надо бы создать фонд, изыскать для этого возможности. Одну из важнейших задач фонда - если он состоится - я вижу в спасении художественного перевода. Потому что через 3-5 лет мы, живущие рядом соседи, вынуждены будем общаться на языке газетных штампов и правительственных протоколов, поскольку мастеров, способ­ных донести секрет другого языка, воспроизвести по-русски иноязычную жизнь, просто не останется. 

Формой поддержки переводческого искусства могла бы быть как под­писка для библиотек тиража журнала, так и премирование (щедрое, ощу­тимое) лучших переводчиков. Механизмы можно обдумать. Но то, что обозначенная мною задача впрямую относится к проблемам, ради кото­рых мы здесь собрались, это очевидно. Для взаимопонимания нужен ин­струмент общения - т.е. перевод. Его надо бы спасти. Попробуем это сде­лать. 

Спасибо.