Аминов Магомед-Загид

Рус/Eng

Источник: М. Аминов «Эхо родных ущелий», М.,1969г.

***

ЛАКЦЫ

Перевод Н. Злотникова

Перед тобой всегда откроют двери лакцы,

Лишь к дому подойди, не надо и стучаться.

Накроют быстро стол и мед поставят белый,

Прекрасный свежий мед, душистый, легкий,

спелый.

Ты скажешь про себя: я в доме пчеловода,

Но фрукты принесут,— и добрая забота

О саде, о земле тебя пронзит мгновенно.

Но рог тебе нальет бузою белопенной

Хозяин твой и сам — сказав: твое здоровье! —

Осушит рог до дна, тебя согрев любовью.

Он снимет со стены резную мандолину,

На лавку сядет с ней, по-птичьи выгнув спину,

И заиграет так, что вся твоя усталость

Пройдет. Ты ощутишь: лишь доброта осталась

В душе твоей одна, и горного простора

Захочется вдохнуть. «Да в нем талант актера!» —

Подумаешь.— И все, что в этом доме вижу,

Он сделал только сам — очаг, полы и крышу!

Он радостен и добр. Все счастье, видно, в этом—

Жить лишь своим трудом, делясь теплом и светом».

***

Перевод Н. Злотникова

Я слышу, как кричат ночные совы,

И утром слышу ржанье скакуна.

Но чую и камней немые зовы —

Звон той же цепи, крайнего звена.

В мои глаза заглядывают горы.

Нелегок их окаменевший взор.

Окаменели дружбы и раздоры,

Все стало камнем — гордость и позор.

Потоки заикаются в ложбине,

Как будто силясь вымолвить слова,

И ищет слов, как путник на чужбине,

Пытаясь стать понятней мне, листва.

Природой стало все, что позабыто.

Мой слух живет на важном рубеже.

А надо мной витают думы чьи-то,

И сон и явь сливаются в душе.

Иди,— мне шепчет камень придорожный,—

Пока не стал ты камнем на века!

Пой песни! — ветер мне кричит

тревожный,—

Пока не ветер ты и не река.

Будь человеком! И о сокровенном,

Единственном и сущем, говори!

И на пути, и вечном и мгновенном,

Избегнешь укоризны гор,— твори!

***

ПЕСНЯ О СНЕГЕ

Перевод Н. Злотникова

Снег, чистый снег, прошитый весь

Искристой солнечною нитью,

Как первая о счастье весть,

Снег, остывающий в зените.

Скрипели, словно ранний снег,

Мои нарядные ботинки,

Когда я на виду у всех

С невестой шел под звон лезгинки.

Казалось мне, что я парил,

Как снег, земли едва касаясь,

Так, словно в этот миг открыл

Единственную из красавиц.

А снег все падал на крыльцо,

И день клонился к ночи брачной,

И было суженой лицо

Белее снега и прозрачней.

...И каждый раз, лишь снег пойдет,

Над головой начнет светиться,

Мне чудится: родная ждет,

Все ждет и ждет меня в светлице.

***

Перевод Н. Злотникова

Оставил детство я в горах. И там

Оставил с ним двух маленьких ягнят.

И вот ищу, хожу по тем местам,

Ищу и в дождь, и в зной, и в снегопад.

Я видел много тропок и дорог.

На них следы оставлены, но чьи?

Я счастлив был, когда узнать бы смог

Следы своих ягнят, следы свои.

***

Перевод Н. Злотникова

Не бойся уронить зерно

Соседу в огород — такое,

Чтоб встало колосом оно

И в закрома легло мукою.

Пускай не ведает сосед

Об этом зернышке забытом,

Пусть дом его не знает бед,

И год его пусть будет сытым.

* * *

Ю. Хаппалаеву

Перевод Н. Злотникова

Скалы и скалы... Лишь время, как дым,

Мчится над ними, сползает по ним.

Словно, друг друга касаясь плечом,

Братья в дозоре. Им все нипочем.

II молчалив и недвижен их ряд,

Солнце пылает ли, грозы гремят.

Так неизменна лишь память одна,

День торжествует, иль полночь темна.

Скалы стоят. Им от веку знаком

Горцев старинный и мудрый закон.

«Здравствуй!»—им крикнешь при встрече

и вот

Звонкое «Здравствуй!» услышишь с высот.

Крикни им: «Смерть!» — если хочешь, рискни.

«Смерть! Смерть! Смерть!»—трижды ответят они.

***

УТРО

Перевод Н. Злотникова

Проснись скорее, человек!

Смотри, уже на край карниза

Ступает голубь, чтобы вверх

Взлететь; выходит из-за мыса

Рыбачий парус; а из мглы

Выходит горная тропинка;

И свет спешит во все углы —

Сосна ждет света и травинка.

Листы отряхивают сон,

И падают на землю груши.

И этот шорох, этот звон

Ты все-таки — проснись! — послушай.

Вот наземь падает роса.

Послушай, падают минуты!

Зари рассветной полчаса —

Твое младенчество как будто.

Пока подымется в зенит

И силу наберет светило,

Вся молодость и отзвенит,

Ты только вспомнишь: было, было,

Настанет зрелости пора,

И солнце повернет к закату,

И все, что сделал ты с утра,

Ты вдруг оценишь: маловато!

Проснись скорее, человек!

Дымится синяя долина,

Стоят хлеба, туман, как снег,

Лежит густой поверх овина.

Тебе принадлежит весь мир —

Рассвет и путь за дальним склоном,

И птиц мелькающий пунктир

На небе раннем и студеном.

Уже давно погнал пастух

Коров пастись; и на стропила

Поднялся каменщик; потух

Маяк; в лесу запели пилы —

Работники живут и труд

Вершат привычно и умело.

Тебя же умершим сочтут,

Коль будешь в стороне от дела.

Иной нет смерти на земле.

Так победи ее! С постели

Вставай в передрассветной мгле.

Твори! И нет прекрасней цели!

ПОЭМА О МОРЕ

Перевод Н. Злотникова

Я выхожу к скале у моря.

Идут гремящие валы,

Как будто высотою споря

С вершиною моей скалы.

И думы замирают даже

Над этой вечною водой,

И словно плачет о пропаже

Баклана голос молодой.

Стремлюсь, томимый жаждой, к морю,

Как будто к берегу реки.

Возникнут, пропадут во взоре

Краев отцовских родники.

И Каспий разбросает солнце

По многим волнам. В глубине

Вода отцовского колодца

Так сладостно сверкала мне.

А если прихожу усталый,

Сочувственный я слышу вздох,

И море, словно одеяло

Ворсистое, лежит у ног.

Я думаю: как это странно,

Тоска проходит, и душа,

Как будто берег из тумана,

Выходит, радостью дыша.

Когда я прихожу веселый,

От жизни опьянев слегка,

Закончив труд свой,— вижу новый

У моря облик: облака

Плывут над ним, и постепенно

Все погружается на дно,

И море вдруг восходит пеной,

Играющее, как вино.

Бывает, прихожу, как будто

Старик, глубокий и больной,

К черте последней, и минута

Вот-вот повергнет в мир иной.

Но море в несколько мгновений

Табун гривастых лошадей

Пошлет ко мне — и дух сражений

Опять трубит в душе моей.

II я оставлен был любовью.

Когда же мир в глазах тонул,

Я море слышал, к изголовью

Шел ровный неумолчный гул.

Кудрявые стремились волны,

Как сестры, утешать меня,

Струился из глубин неровный

Свет, тайну вечности храня.

Чтобы восстать живым из горя,

От радости не умереть,

К тебе я устремлялся, море,

Ты не давало мне стареть.

Как песня жизни настоящей,

Летящей до родимых гор,

Ты — каждой капелькой звенящий

И нескончаемый простор!

О, неужели ты не вечно,

Умрешь и канешь без следа

Иль станешь призрачным, как Млечный

Путь, где не плавают суда?

Нет, это только показалось.

Маяк прибрежный, не гори! —

Спит море, снятся сквозь усталость

Знамена алые зари.

***

ВЫСОКАЯ СТРУНА

Перевод Н. Злотникова

С балансиром горяночка. Тронет

Трос, вознесенный в солнечный зной,

Ножкой узкой, и сердце застонет —

Оба солнца тогда надо мной.

Вот пошла она, вот заскользила

Выше зависти, горести, зла,

Словно ветра спокойная сила

Подняла ее и понесла.

Эти хрупкие плечи как будто

Птичьи крылья, как возглас: лети!

И мужчины глядят, как на чудо,

Вздох задерживая в груди.

Полюбуйся, ханжа, ты веками

Это чудо держал взаперти,

Под чадрою держал, под замками,

Под запретом, — теперь погляди!

Эта девушка вышла из стужи

Предрассудков седой старины.

Путь ее был труднее и уже

Этой тонкой над бездной струны.

Это ветер эпохи прекрасной

Цепи старые все разорвал,

Чтоб под небом, высоким и ясным,

Красота нам сверкала меж скал.

Пляшет девушка. И барабаны

Гулко дробь выбивают. Зурна

Птицей дикой кричит. И нежданно

Тонким звоном ей вторит струна.

И уже невесомое тело,

Высоту одолевши и страх,

Как душа твоя, в небо взлетело,

Тень оставив навеки в горах.

Это музыка древнего танца.

Полюби и запомни его!

Здесь не крикнешь любимой: останься!

Здесь надежда одна — мастерство.

Что за радость тревожная, словно

Ток горячий прошел по струне!

Так что вздрогнешь всем телом невольно

И подумаешь: это во сне.

То как ласточка девушка быстро

Наклонится, то козочкой вдруг

Побежит, то волною игристой

Упадет на струну... Но испуг

Наш прервет. И пойдет, улыбаясь,

Как виденье бесплотное, вновь.

И умрет, на нее глядя, зависть.

И родится, быть может, любовь.

Завяжите глаза мне повязкой.

Мне не чуждо давно ремесло

По канату ступать не с опаской,

А с достоинством, бездне назло.

Да увидят пусть чуткие ноги

Грани тонкие нити стальной:

Нервы зрячим на этой дороге

Тело сделают... Легкой рукой

Опустила повязку. Ступила

И пошла по струне, поплыла.

Лишь искусства великая сила

Ей уверенность эту дала!

Так идут по дороге незримой

Мастера. И победа давно

Служит им. Гибель — ступишь лишь мимо!

А иного всем нам не дано.

***

МУЗЫКА

Земляку композитору Ш. Чаллаеву

Перевод И.Фаликоваа

Мы во младенчестве чисты,

как эти горные цветы,

но путь к вершинам и с вершин

и затуманен, и далек,

и не на общий мерь аршин

стремительность и грязь дорог.

Иди. Все будет впереди —

и звон в груди, и боль в груди.

И тяжесть пут, и вольный путь —

вершинами осенены,

где сладко музыки глотнуть —

высокогорной синевы!

Приди под эту синь и сень!

Вот белых клавиш белый день,

вот черные полутона

бок о бок с ними, словно ночь,

и музыка — придет она,

чтоб помыслам твоим помочь.

Как многозвучен белый свет!

Но заданных мелодий нет,

их нету — я вам говорю!..

И возникает первый звук,

явив зарницу и зарю

над крутизной речных излук.

Я слышу — детство! Две струны

той незапятнанной страны,

где бронзовой струной гремит

прекрасный ливень грозовой,

а речка волны вдаль стремит,

звеня серебряной струной!

Я вижу — за мальцом малец

срываются с родных крылец,

в сиянье речки серебрясь

и бронзовея от зарниц,

и брызжет грязь (совсем не грязь!..)

на платья сверстниц озорниц.

О, эта музыка моя!

Уходим в горы и моря,

и горизонт то мглист, то чист,

то в мире штиль, а то гроза...

...И то ль рыдает пианист,

то ль пот со лба течет в глаза...

***

ЛЕЗГИНКА

(Из стихов о целине)

Перевод И.Фаликоваа

Сыграй мне лезгинку,

лезгинку сыграй!

Верни мне предутренний

звон родниковый,

верни, возврати меня

в горный мой край,

где плещут потоки,

где пляшут подковы.

Стучите в тугой барабан,

кунаки!

Пускай запылают

сердца и ладони,

пускай залетают,

стройны и легки,

в целинные степи

кавказские кони!

О, вот она — буря!

Я к буре лечу

в кругу побратимов —

певцов и скитальцев!

Я чую крыла за спиной

и хочу

над кручей кружиться

на копчиках пальцев!

Я,

буйных коней

объезжавший не раз,

ни разу не дрогнувший

в снежной лавине,— ,

грудью приму твою бурю,

Кавказ,

врублюсь,

расколю ее,

располовиню!

...Горянка моя,

боязливая лань,

я лишь пред тобою

паду на колени.

Станцуй же со мной, ненаглядная!

Глянь —

охвачен пыланьем, я жду повелений...

Под звуки лезгинки рожденный,

лечу

в гремучем потоке

певцов и скитальцев,

и чую крыла за спиной,

и хочу

над кручей кружиться

на кончиках пальцев!

***

Перевод И.Фаликоваа

Я о твоей любви нежнейшей вспомню,

когда хоть раз посмотришь наяву,

а каплю, что упала на лицо мне,

я самым щедрым ливнем назову.

Я помощью считаю высочайшей

словцо участья в горький час беды.

Клянусь — я, как вино в богатой чаше,

приму в дороге ковш простой воды.

Я так хочу.

Пусть будет так со мною,

со всеми вами,— никому не мщу,

но, крошку хлеба получив весною,

осенним урожаем возмещу.

Берите всё — от слова и до хлеба.

Не проходи, знакомец, стороной,

как будто бы вчера свалился с неба —

куда-то в небо взгляд уставив свой.

— Садам! — кричу.

Почти как вещий ворон,

ты глянул сквозь меня, бескрыл и мал.

Но не бывал я нищим и ни вором —

чужой души не клянчил и не крал!..

В разделе: